Мир на пороге геополитической перезагрузки.

Глобальная пандемия может подорвать некоторые международные политические разработки, укрепить националистический настрой и дать толчок к де-глобализации. 

Вместе с тем, дальновидные и ответственные действия политиков приведут усилению международного сотрудничества.

Определенные признаки укрепления взаимодействия между ключевыми державами мы наблюдали на встрече G-20, где представители различных стран выдвинули инициативу по списанию некоторых долгов беднейшим странам мира. 

Кроме того, более 200 бывших глав государств высказались о необходимости более скоординированных действий по минимизации последствий пандемии, а ОПЕК+ приняла беспрецедентное историческое соглашение в целях спасения рынка нефти.

Эти усилия являются ключевыми для сохранения баланса на нефтяном рынке. Впрочем, последние две недели показали, что сокращение нефтедобычи вводится слишком медленно (с учетом того, насколько обрушился спрос). 

Новые инициативы, вызванные крушением рынка, возможно, являются лишь первой волной изменений, которые повлечет за собой Covid-19. 

С геополитическим кризисом после пандемии мировым лидерам и законотворцам придется считаться ещё многие месяцы и, возможно, годы. 

Как показывает история, крупные изменения на энергетических рынках зачастую влекут крупные изменения и в геополитике. 

Например, переход производителей с угля на нефть крайне благоприятно сказался на экономике ближневосточных государств.

А сланцевый бум сделал США чистым экспортером нефти, что изменило облик страны на мировом энергетическом рынке. 

Сейчас на рынке энергетики мы наблюдаем настолько масштабные изменения, что они не могут не сказаться на мировой политике. 

В настоящий момент Вашингтон сконцентрирован на том, чтобы спасти нефтяную промышленность США, которая находится под колоссальным давлением в условиях низких цен.

Вашингтону придется провести ряд политических перестановок. 

По десяткам нефтедобытчиков падение цен на нефть нанесло сокрушительный удар. Ни один крупный производитель не способен сбалансировать бюджет при ценах менее $40 за баррель.

По данным Международного Валютного Фонда, каждой стране Ближнего Востока кроме Катара необходимо, чтобы цены были, по крайней мере, на уровне $60 за баррель. В Алжире данный показатель возрастает до $157 за баррель, а в Иране — до $390 за баррель. За последний месяц средняя цена на Brent составляла около $20 за баррель.

Похоже, что странам с более диверсифицированной экономикой, например, Объединенным Арабским Эмиратам, Мексике и России, сейчас живется несколько проще. 

Наиболее болезненная ситуация сложилась для стран с фиксированной процентной ставкой, например, Нигерии и Саудовской Аравии. Им приходится задействовать свои валютные резервы, чтобы поддержать свою национальную валюту. 

Некоторые страны имеют возможность сокращать производственные затраты. Другие могут брать займы. А некоторые страны обладают государственными институтами, призванными смягчить удар в кризисных ситуациях, когда субсидии отменяются, безработица растет, и уровень капитальных затрат сокращается. 

Однако у многих стран нет таких возможностей. Причем, в отличие от 2016 года, нынешний кризис наступил вовсе не после периода стабильности и высоких цен на нефть. Скорее, цены находились на среднем уровне, застряв между растущей производительностью американских сланцедобытчиков и действиями ОПЕК+ по сокращению предложения на мировом рынке. Впрочем даже цена на нефть на уровне $50-$70 за баррель не является удовлетворительной для многих производителей. 

Особенно уязвимы такие страны как Ирак, Оман, Алжир, Нигерия, Эквадор, Ангола, Суринам. Это если не учитывать и без того находящихся в глубоком кризисе Иран и Венесуэлу. В этих странах кризис ударит, в том числе, по здравоохранению, образованию и другим базовым госинститутам, включая безопасность.

Уже сам факт того, что многим странам придется сократить бюджеты на оборону и безопасность, является весьма тревожным знаком — не только для США, но и для всего мира. 

Возникает тот же вопрос, которым обеспокоились все специалисты по безопасности после 9/11: как не позволить террористическим группировкам и преступным картелям использовать слабо регулируемые регионы в качестве своих баз. 

В особенности США взволнованы обстановкой в Ираке, Нигерии и Мексике. Кризис в этих странах напрямую связан с интересами Штатов. 

В Ираке, например, прибыль от экспорта нефти (которая составляет 90% от доходов в бюджет) в марте обрушилась на 46%. И это ещё до того, как последствия коронавируса проявились в полной мере. 

Финансовый коллапс определенно скажется на способностях страны давать отпор ИГИЛ и удовлетворять даже базовые потребности граждан. 

Нигерийская экономика также в глубоком кризисе. Страна только начала выбираться из рецессии, как был введен строгий карантин. Признаки гражданского недовольства становятся всё более очевидными. Президент страны — Мухаммаду Бухари — бывший военный, вполне может задействовать армию, чтобы обеспечить порядок. Однако это отрицательно скажется на эффективности борьбы с исламистами на северо-востоке страны. А регион и без того неспокойный.

Мексика, в свою очередь, находится в более выгодной позиции благодаря более диверсифицированной экономике и хеджированию. Впрочем, нежелание президента Андреса Мануэля Лопеза Обрадора всерьез отнестись к пандемии, не может не вызывать беспокойство. 

Многие страны вводят беспрецедентные меры финансовой поддержки для граждан, потерявших работу. Вместе с тем, Лопез Обрадор фактически не внес никаких существенных изменений в свои экономические планы. 

Правительство Мексики борется за контроль над территорией с наркокартелями, а также пытается обеспечить соблюдение соглашения с США об устранении нелегальной иммиграции в Штаты. 

Если Мексике придется сократить бюджет на вооруженные силы и полицию, то все указанные проблемы лишь обострятся. 

Как могут США и их партнеры подготовиться к кризису в неблагоприятных странах (в особенности в регионах Sahel и на Ближнем Востоке), где группировки экстремистов стремятся закрепить свои позиции? 

Один из наиболее очевидных вариантов — это усилить гуманитарную помощь наиболее проблемным государствам, которые пострадали либо из-за обрушения цен на нефть, либо из-за коронавируса, либо из-за всего вместе взятого.

Ещё один ответ можно найти, как не странно, в Сирии. Страна вовсе не является местом “бесконечной войны”, как её обозначил Дональд Трамп. Там небольшой контингент американских военных занимается поддержкой многочисленных местных группировок, сражающихся против экстремистов. Вероятно, США смогут организовать нечто подобное и в других соседних странах (с их согласия). 

Учитывая, что граждане Северной Америки, Европы и других развитых регионов, сами испытывают большие трудности, правительствам этих государств будет непросто обосновать планы по оказанию помощи странам третьего мира в условиях низких цен на нефть и пандемии коронавируса. Однако, возможно предположить, что многие страны все-таки займутся укреплением военного сотрудничества. Также следует ожидать, что правительства постараются объяснить гражданам, что оказание вооруженной помощи иностранцам — это обоснованная стратегия. 

Иран и Венесуэла находились в кризисе ещё до коронавируса. Огромное давление на них оказывают санкции США. Ещё до пандемии по экспорту нефти обеих стран был нанесен сокрушительный удар. Поэтому обрушение цен на нефть скажется на этих странах в меньшей степени. Между тем, экспорт нефти для них — это буквально линия жизни. 

Если президент-социалист Николас Мадуро уйдет, то, вполне вероятно, ему на смену придет не временное правительство (на это рассчитывают многие государства), а произойдет тотальная гуманитарная катастрофа. 

Вместе с тем, воздействие Covid-19 может способствовать тому, чтобы Мадуро пока сохранил своё кресло. 

Отслеживать политику в Иране аналитикам сложнее, так как страна более закрыта. Но точно можно сказать, что текущий политический режим в стране находится под давлением. Впрочем, не стоит рассчитывать, что на смену ему придут демократические силы. Более вероятно, что большую власть получит Корпус Стражей Исламской революции. Это приведет к усугублению отношений между США и Ираном. 

Сейчас самое время для США не только разработать план на случай непредвиденных обстоятельств, но и определиться, какие изменения во внешней политике помогут защитить интересы страны.

В частности, Штатам следует пересмотреть свое решение не заключать с Венесуэлой соглашение по принципу “нефть за еду”. Такого рода программа поможет спасти жизни граждан Венесуэлы, а также снизить поток беженцев, которые дестабилизируют целый регион и усиливают оппозицию. 

Когда Саудовская Аравия и другие участники ОПЕК+ принимали решение о беспрецедентном ограничении объемов нефтедобычи, они руководствовались несколькими соображениями. 

Одним поводов для Саудовской Аравии являлось ухудшение отношений с Конгрессом США, который в последние годы весьма ценил сотрудничество между Эр-Риядом и Вашингтоном. Так, некоторые члены Конгресса заявили о готовности ослабить военные, экономические и дипломатические связи с Саудовской Аравией, если королевство не согласится сократить производительность, чтобы остановить падение цен (и, тем самым, защитить американскую нефтяную промышленность).

Таким образом Трамп оказал давление на лидеров Саудовской Аравии, и те согласились ужесточить ограничения по нефтедобыче. 

Но произошедшее является свидетельством хрупкости отношений между двумя странами. 

Если цены на нефть продолжат падать, то Конгресс может попытаться наказать Эр-Рияд за то, в чем саудиты, в общем-то, не виноваты. Чтобы такого не произошло, администрации Трампа нужно более плотно сотрудничать с Конгрессом. Законодательный орган не должен брать на себя полномочия Конгресса по вопросам внешней политики.  

Кризис заставил многих лидеров начать сотрудничать более плотно и искать общие интересы. Сейчас наступает время, когда следует пересмотреть старые предрассудки и найти новые подходы к решению проблем.

Вместе с тем, Трамп продолжает настаивать на том, что США желают улучшения отношений с Россией, но действия свидетельствуют об обратном. Маловероятно, что Москва и Вашингтон в ближайшее время смогут укрепить сотрудничество, учитывая как президент Путин любит демонизировать Штаты и то, что Россия находится в серьезном экономическом кризисе. 

Путин неоднократно компенсировал плохие экономические показатели агрессивным поведением на международной арене. Он может прибегнуть к такой стратегии и сейчас.

Впрочем, в некоторых сферах укрепление сотрудничества между США и Россией все-таки возможно. Россия уже давно заинтересована в том, чтобы привлечь США к сотрудничеству по вопросам регулирования международного рынка нефти. 

Хотя Штатам нет нужды присоединяться к ОПЕК+, американские и российские чиновники смогут наладить конструктивное взаимодействие посредством обмена мнениями и информацией касательно новых тенденций на рынке нефти. Диалог в сфере энергетики может привести к сотрудничеству и по другим вопросам, например, по проблеме Венесуэлы.

Аналогично, Китай сейчас не является центральным игроком в деле по сдерживанию падения цен на нефть, но Штатам и другим странам следует привлечь китайских чиновников к регулярным консультациям и переговорам по вопросам энергетики. 

Китай является крупнейшим импортером нефти в мире и шестым крупнейшим производителем. Поэтому интересы страны довольно смешаны. Впрочем, учитывая, что Китай обладает второй сильнейшей экономикой мира, азиатская держава имеет много инструментов, позволяющих влиять на спрос и предложение на мировом рынке. 

У Китая и США определенно имеются совместные интересы по вопросам энергетики и охраны окружающей среды. Вполне можно предположить, что переговоры по данным вопросам приведут к новым инициативам по совместному решению и иных проблем.

Трампу также важно сохранить доброжелательные отношения с президентом Мексики. Экономики двух стран во многом переплетаются. США и Мексике необходимо сотрудничать, в особенности, по проблемам возвращения к экономической стабильности после кризиса. 

Министерствам иностранных дел всех стран необходимо предусмотреть каким образом изменится расклад сил в мире после коронавируса. История показывает, что тенденция к изоляции зачастую влечет за собой инициативу по воссозданию необходимых международных институтов. 

Объемы потребления нефтепродуктов в США опустились до минимума