Вчера в Волгограде президент России Владимир Путин осмотрел Волжский трубный завод, провел президиум Госсовета и раскритиковал предложенные рабочей комиссией меры по поддержке промышленности, но своих мер так и не предложил. С подробностями – специальный корреспондент Ъ Андрей Колесников.
На Волжском трубном заводе готовность номер один была объявлена еще до того, как борт номер один вылетел из Москвы.
– Зачем вы звоните?! – возмущенно спрашивала девушка в одном из рабочих помещений завода телефонную трубку.– Вы что, не знаете, что к нам сегодня комиссия приезжает? Возвращаемся к жизни только завтра, не раньше полудня.
Приезд господина Путина девушка расценивала грамотно, в том же ключе, что и руководство завода. Трубная металлургическая компания (ТМК), куда входит Волжский трубный завод (ВТЗ), сосредоточила 36,6 процента российского производства труб всех диаметров, шовных и бесшовных, изо всех марок стали. Больше половины труб с завода идет на экспорт. Капитализация компании, основным бенефициаром которой является Дмитрий Пумпянский, составляет $7,9 млрд. Сам господин Пумпянский, как заметил директор дирекции по внешним связям ВТЗ господин Ильин, является также идейным лидером трудящихся ВТЗ, то есть «блестяще защитил кандидатскую диссертацию».
– И доктором наук будет,– уверенно сказал господин Ильин,– особенно после приезда президента.
Он рассказывал, что ВТЗ прошел IPO и его акции торгуются на Лондонской фондовой бирже. Он говорил, что завод готов быть еще более социально ответственным, чем раньше (а раньше он был очень ответственным). Это, на мой взгляд, актуальная задача, так как при всей своей почти восьмимиллиардной капитализации завод построил для своих рабочих только 155 квартир – все остальные, видимо, ушли на экспорт, как и основная продукция завода. Впрочем, даже эти квартиры продаются трудящимся по ипотечным кредитам под 10% годовых: войдя в рынок, ВТЗ, судя по всему, уже никогда не найдет дороги обратно.
Господин Путин на заводе внимательно слушал рассказ господина Пумпянского о трудовых буднях ВТЗ. Рассказчик из господина Пумпянского был хороший, и это сыграло с ним злую шутку: сам господин Путин почти ни о чем его не спрашивал и просто переходил от стенда к стенду, убаюканный, казалось, связанной речью владельца ВТЗ.
Тенью за президентом следовал первый вице-премьер правительства Сергей Иванов. И было такое впечатление, что он нужен господину Путину. Во всяком случае, когда господина Иванова отвлекали, президент России начинал беспокойно оглядываться – по всем признакам, в его поисках.
Я тоже посчитал своим долгом отвлечь господина Иванова:
– Что, вы и над трубами контроль получили?
– Почему над трубами? – удивился господин Иванов.– Над всей промышленностью! А здесь я на самом деле уже второй или третий, не помню, раз. Здесь ведь и для оборонной промышленности кое-что делают (действительно, я даже видел, что именно: в основном, по-моему, трубы не очень большого диаметра, из которых получаются, впрочем, вполне убедительные стволы для гаубиц.–А.К.).
– Но все остальное вас раньше, кажется, не интересовало,– сказал я.– Трубы большого диаметра, для «Газпрома», «Транснефти»… это тоже теперь в вашу зону ответственности входит?
– Ну, если вся реальная промышленность у меня, судите сами, входит или не входит,– торопливо разъяснил господин Иванов, спеша за президентом, который уже начал оглядываться.
Господин Путин уже спускался в трубопрокатный цех #3. Ему выдали относительно белую каску, и он надел ее на несколько секунд – судя по всему, только для того, чтобы примерить. Примерка не удалась. Следующие 20 минут Владимир Путин ходил по цеху, пренебрегая техникой безопасности. Дмитрий Пумпянский тем временем сообщил ему, что экспорту труб мешают торговые барьеры, которые выстроил Запад.
– Причем в основном Европа,– обратил внимание господин Иванов,– а не США.
Господин Пумпянский с готовностью подтвердил это.
Владимир Путин кивнул. Было очевидно, что у него и не было никаких иллюзий по этому поводу.
На заседании президиума Госсовета президент России рассказал о некоторых других подробностях разговора с господином Пумпянским.
– Я спросил у Дмитрия Александровича, считает ли он правильным, что на предприятии и металл сами делают, и заготовки, и конечную продукцию,– произнес президент.– «Да»,– сказал он.
Дело в том, что на предприятии господина Пумпянского именно так все и происходит. Только стали своей у ВТЗ нет.
– Может, на этом предприятии и так,– великодушно произнес господин Путин.– Но чаще всего – нет. Промышленность, ориентированная на такие подходы, будет все время догонять. И этим предприятиям, и России нужна конкурентная модель развития.
Таким образом, господин Путин, не имея ничего лично к господину Пумпянскому, чей завод президенту России, очевидно, все-таки понравился, без раздумий принес политику ВТЗ в жертву более глобальному соображению, которому Волгоградский трубный завод никак не соответствует.
После этого господин Путин предоставил слово руководителю рабочей группы президиума Госсовета, губернатору Липецкой области Олегу Королеву.
– Речь идет о том, чтобы поддержать промышленность. Если бы мы сделали это раньше, то было бы немножечко рановато, а если позже – то поздновато. А вот сейчас, когда вернулась вера в страну,– в самый раз! – рассказал господин Королев, не скрывая какой-то мальчишеской радости по этому поводу.– Мы долго спорили (у себя в рабочей группе.–А.К.), нужна ли вообще политика поддержки промышленности, то есть промышленная политика. А исчерпывающий ответ дан в материалах… (он помедлил, и я был уже уверен, что он продолжит: «Седьмого съезда партии ‘Единая Россия'».–А.К.) Европейской экономической комиссии. Нужна!
Господин Королев прежде всего предлагает государству агрессивней поддерживать экспорт российских предприятий. Для этого необходимо прежде всего реструктуризировать систему торговых представительств России за рубежом – исключительно «в целях защиты государства». Эти организации всегда являются желанным объектом реструктуризации, по-моему, для любого человека, которому вдруг показалось, что он может до них дотянуться.
Губернатор Липецкой области перечислил еще несколько кардинальных первоочередных мер и закончил еще более жизнеутверждающим заявлением, чем начал:
– Россия вступила в золотой век, с которого свернуть не удастся никому!
Озвучив этот ультиматум, губернатор Липецкой области с удовлетворением оглядел присутствующих.
Впрочем, господин Путин, кажется, так не считал. Он раскритиковал предложенные губернатором Липецкой области меры:
– Вот вы говорите, что, по сути, единственная мера поддержки машиностроения – дифференцированная система оплаты аренды земли… Больше ничего у вас не вижу… Для автомобильного транспорта вы предлагаете только обнуление ставок вывозных пошлин автомобильного оборудования… МЭРТ снизил и обнулил ставки по двум тысячам позиций и готов и дальше это делать. Предлагайте…
После этого господин Путин повернулся к Сергею Иванову, который сидел справа от него:
– Или предлагалась компенсация затрат на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.–А.К.). Но надо снижать и сами ненужные затраты на НИОКР! Сергей Борисович, работая министром обороны, предпринял гигантские усилия по снижению затрат на НИОКР в оборонной промышленности… Результат – ноль! Государство же платит – значит все нормально!
Господин Путин не хотел, видимо, обидеть господина Иванова. Он хотел показать, какой неразрешимой может быть задача, которую как рабочую ставит губернатор Липецкой области, если даже такой титан, как Сергей Иванов, провалил ее.
Губернатор Липецкой области, впрочем, не согласился с президентом. Он заявил, что не следует распространять опыт отдельных отраслей на всю промышленность. Этот безумец предложил «распространить замечательный опыт нацпроектов, этих политико-экономических проектов, когда один рубль из федерального бюджета предлагает привлечь сразу 16 рублей из внебюджетных потоков».
Совещание продолжалось около трех часов. Основной спор шел насчет того, какую экономику правильнее поддерживать государству: макро- или все остальное. По крайней мере, ни у кого не было сомнения в том, что какую-нибудь экономику следует поддержать непременно.
В начале третьего часа совещания Владимир Путин дал слово первому вице-премьеру Сергею Иванову. Он предложил ему высказаться по всему комплексу мер и поделиться с накопленным на посту министра обороны бесценным опытом. Господин Иванов поделился не только опытом, но и накопленными навыками. Он рассказал, что в промышленности, за которую он теперь отвечает, занята четверть населения страны и зарплата этой четверти за прошлый год выросла на 21,6 процента. Рост был достигнут за счет, как ни странно, успехов в сфере военно-промышленного комплекса.
Затем господин Иванов высказался насчет торгпредств. Здесь он еще больше в теме: во-первых, он признался, что обсуждал их судьбу еще в 2000 году, когда был секретарем Совбеза, и не признался, что профессиональному разведчику по определению не может быть безразлична судьба торгпредств за рубежом:
– Мы еще в 2000 году пришли к выводу, что это рудимент. Большинство товарооборота идет мимо них. Они должны быть преобразованы в коммерческие отделы посольств.
Господин Иванов предлагает, таким образом, сорвать с них завесу таинственности и де-юре превратить их в то, чем они являются де-факто.
Ему, наверное, трудно было произнести эти слова.

Нефтепродукты на eOil.ru